Материал из Юнциклопедии
Казачество - особое военное сословие в царской России (см. Классы и сословия в России). Слово «казак» - тюркского происхождения и переводится как «вольный человек». В XIV в. на окраинах Руси в степных районах стали селиться люди, которые не мирились с системой феодального подчинения и эксплуатации в русских княжествах. Смелые, отважные, спаянные воинским братством, они успешно отражали набеги воинственных степных кочевников. В свои общины, возникшие на побережьях Дона, Днепра, Яика, казаки (так их стали называть с начала XVI в.) принимали тех, кто готов был жить с ними одними интересами, не придавая значения ни сословному происхождению, ни национальности вновь прибывших. Вот почему среди них было много татар, башкир и представителей других народов. Так сформировалось казачество - особое военно-служилое сословие в царской России. Его история тесно связана с развитием феодального государства и движением протеста против крепостной зависимости (см. Крепостное право).
Жизнь и быт казаков определялись тем, что они находились во враждебном окружении и вооруженная борьба была главным условием их существования. Они нападали на соседей, грабили купцов, совершали далекие походы в пределы Турции и Персии. Немало беспокойства доставляли казаки и царскому правительству, особенно во время крестьянских войн, пополняя ряды восставших (см. Крестьянские войны в России XVII-XVIII вв.). Во время мирных передышек они занимались скотоводством, охотой, рыболовством и другими сезонными промыслами (земледелие получило у них развитие в XVIII в.).
Среди казаков бытовало предание, что земли им пожаловал царь Иван Васильевич и существовали царские грамоты, которые якобы хранились в Черкасске, но сгорели при пожаре в XVIII в. Эта легенда, распространенная среди донских, уральских и терских казаков, ничем не подтверждалась, но никогда и не опровергалась правительством. Фактически они владели своими землями значительно раньше, но ссылка на пожалование соответствовала официальной версии царизма, что казачество с самого начала возникло как служилое сословие. Упоминание Ивана IV подчеркивало древность казачьих войск. Казаки очень гордились своим «старшинством». Самым старым считалось Донское войско, которое в 1870 г. торжественно отметило свое 300-летие.
Русские цари довольно быстро оценили военные достоинства казаков и, используя их независимое положение, не раз подталкивали казаков к военным действиям против своих восточных соседей - Турции и Персии, открыто не объявляя им войны. На стороне России казаки принимали участие во многих войнах, но государево жалованье, часто символическое, стали получать только с 1570 г.
До начала XVIII в. внутреннее устройство казачества и служба были вольными. Все важнейшие дела обсуждал общий сход казаков - круг. Здесь же избирали войскового атамана и других старшин. Официальных указов из Москвы казачество не признавало. В переговорах с правительством старшины всегда ссылались на «оскудение людьми», стараясь выставить наименьшее число служилых казаков.
На Украине в первой четверти XVII в. сформировалась особая казачья военно-политическая организация - Запорожская Сечь. Она была своеобразной казачьей республикой с верховным органом - радой. Все казаки считались свободными и равными в правах, хотя ведущая роль принадлежала казачьей верхушке. Запорожская Сечь сыграла выдающуюся роль в национально-освободительной борьбе украинского народа против Речи Посполитой.
Большую известность приобрели азовские походы казаков. Первый раз донские казаки заняли турецкую крепость Азов в 1637 г. «Сидение» в Азове продолжалось пять лет. В Москве взятие казаками Азова специально обсуждал Земский собор, который во избежание войны с Турцией обратился к казакам с предложением покинуть крепость. В 1695 - 1696 гг. казаки принимали участие в азовских походах под командованием Петра I, завершившихся очередным взятием крепости (см. Русско-турецкие войны XVII-XIX вв.).
После создания в начале XVIII в. регулярной армии значение казачества несколько уменьшилось. Этому способствовало и недоверие Петра I к прежним служилым сословиям. Казаки были включены в состав армии в качестве иррегулярных войск. Они должны были нести в первую очередь местную сторожевую службу. Одновременно шаг за шагом правительство ограничивало казачьи вольности, сокращая внутренюю автономию казаков. Установление новых порядков на Дону вызвало восстание казаков под предводительством К. Булавина. Восстание было подавлено, а казачьей вольнице нанесен сокрушительный удар: теперь войскового атамана назначало правительство, как обычного командующего. Окончательно ее ликвидировала Екатерина II, когда в 1775 г. уничтожила Запорожскую Сечь. Это обернулось для царизма неблагоприятными последствиями: в знак протеста значительная часть запорожских казаков ушла за Дунай, в пределы турецких владений. Через год казакам объявили амнистию, призывая вернуться на военную службу. Они переселились в междуречье Южного Буга и Днестра, а позднее им отвели земли вдоль восточного побережья Азовского моря. Началось формирование Черноморского казачьего войска, управление которым полностью подчинялось правительству. Черноморское казачество все глубже проникало в Кубанские степи и предгорья Кавказа. В середине XIX в. оно было переименовано в Кубанское войско, по численности и значению почти не уступавшее Донскому. К XIX в. казачество в результате целенаправленной политики властей превратилось в замкнутое привилегированное военно-служилое сословие, доступ в которое для инородцев был закрыт.
В начале XX в. насчитывалось 11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Семиречинское, Сибирское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское. Они представляли собой мощную боевую силу, в их рядах насчитывалось более четверти миллиона человек.
В конце XVIII - первой половине XIX в. каждое казачье войско имело свое относительно самостоятельное управление, но в то же время четко регламентировавшееся государством. Полностью преодолеть традиции казаков правительству, однако, не удалось. Так, в Уральском войске старшины не смогли добиться для себя значительных привилегий, все вопросы управления решались с общего согласия. Службу казаки отбывали не по очереди, как везде, а путем «наемки». Нанимавшемуся добровольцу казачье общество платило «подмогу», составлявшую по тем временам внушительную денежную сумму. Во всех остальных войсках утвердился «очередной» порядок службы, когда по очереди служили все взрослые казаки. Но и здесь сохранялись общинные порядки: например, все казаки начинали служить рядовыми. Во время похода в казачьем полку существовала строжайшая дисциплина, но по возвращении домой любой казак имел право выдвинуть требования своим командирам. По сравнению с регулярной армией, с ее беспощадным подавлением личности солдата и плац-парадной муштрой казачьи войска имели более благоприятные условия службы, что оказывало благотворное влияние на их боевой дух.
В ходе военных реформ 60-70-х гг. XIX в. порядок службы казаков изменился. Теперь и на них распространялась всеобщая воинская повинность. Общий срок службы составлял XX лет, в том числе 3 года в приготовительном разряде; 4 года - на действительной службе; 8 лет - «на льготе», т. е. по домам, с периодическими лагерными сборами, и 5 лет в запасе. Казак по-прежнему являлся на службу со своим конем, снаряжением и холодным оружием. Казачьи полки формировались отдельно и не сливались с армией.
Казачество было привилегированным сословием, с хорошим земельным обеспечением и личной свободой. Пользуясь своеобразной кастовой замкнутостью казачества, царизм не раз опирался на него для решения карательных задач, как, например, при подавлении революции 1905-1907 гг. Ставшая традиционной преданность казачества царю, крайне сложная политическая обстановка в конце 1917 - начале 1918 г., неприязненное отношение к казакам Советского правительства подтолкнули большинство из них к вступлению на службу в белогвардейские части (см. Белое движение). Упорное сопротивление казаков Красной Армии привело к тому, что одни из них вынуждены были покинуть Россию и пополнить ряды эмиграции, другие, вернувшись домой, столкнулись с жестокими репрессиями: В 1920 г. по постановлению Советского правительства казачество как сословие было упразднено. Сама по себе эта мера была обоснованна, но последующая жесткая политика ликвидации казачества на Дону и Кубани, когда десятки тысяч казацких семей были лишены земли, усадеб, имущества и сосланы на Север и в Сибирь, породила у потомков прежнего казачества иллюзии о возможности полного его возрождения в наши дни.
История помнит имена казаков-землепроходцев: Ермака, В. В. Атласова, С. И. Дежнёва, В. Д. Пояркова, Е. П. Хабарова и других, положивших начало освоению огромных просторов Сибири и Дальнего Востока (см. Освоение Сибири и Дальнего Востока).
Развития любого народа возникали моменты, когда определённая этническая группа отделялась и тем самым создавала отдельную культурную прослойку. В одних случаях такие культурные элементы сосуществовали мирно со своей нацией и миром в целом, в других - боролись за равное место под солнцем. Примером подобного воинственного этноса можно считать такую прослойку общества, как казаки. Представители данной культурной группы всегда отличались особым мировосприятием и очень острой религиозностью. На сегодняшний день учёные не могут разобраться, является ли эта этническая прослойка славянского народа отдельной нацией. История казачества восходит к далёкому XV столетию, когда государства Европы погрязли в междоусобных войнах и династических переворотах.
Этимология слова «казак»
Множество современных людей имеет общее представление о том, что казак - это воин или же тип воинов, которые жили в определённый исторический период и сражались за свою свободу. Однако подобная трактовка достаточно суха и далека от истины, если учитывать ещё и этимологию термина «казак». Существует несколько основных теорий происхождения этого слова, например:
Тюркская («казак» - это вольный человек);
Слово происходит от косогов;
Турецкая («каз», «казак» означает «гусь»);
Слово исходит от термина «козары»;
Монгольская теория;
Туркестанская теория - о том, что это название кочевых племён;
В татарском языке «казак» - это воин авангарда в армии.
Существуют и другие теории, каждая из которых совершенно по-разному объясняет данное слово, однако можно выделить наиболее рациональное зерно из всех определений. Самая распространённая теория гласит, что казаком являлся человек вольный, но вооружённый, готовый к нападению и бою.
Историческое происхождение
История казачества начинается в XV веке, а именно с 1489 года - момента первого упоминания термина «казак». Исторической родиной казачества является Восточная Европа, а точнее, территория так называемого Дикого поля (современная Украина). Следует отметить тот факт, что в XV веке названная территория была нейтральной и не относилась как к Русскому Царству, так и к Польше.
В основном территория «Дикого поля» подвергалась постоянным набегам Постепенное заселение на эти земли выходцев как из Польши, так и из Русского Царства повлияло на развитие нового сословия - казаков. По сути, история казачества начинается с момента, когда обычные люди, крестьяне, начинают обживать земли Дикого поля, при этом создавая собственные самоуправленческие военные формирования, дабы отбиваться от набегов татар и других народностей. Уже к началу XVI века казацкие полки превратились в мощную военную силу, которая создавала большие трудности соседним государствам.
Создание Запорожской Сечи
Согласно историческим данным, которые известны на сегодняшний день, первая попытка самоорганизации казаками была предпринята в 1552 году князем волынским Вишневецким, более известным как Байда.
Он за свои средства создал военную базу, Запорожскую Сечь, которая располагалась на На ней протекала вся жизнь казаков. Расположение являлось стратегически удобным, так как Сечь перекрывала проход татарам с Крыма, а также находилась в непосредственной близости к границе Польши. Более того, территориальная расположенность на острове создавала большие трудности для штурма Сечи. Хортицкая Сечь просуществовала недолго, потому что в 1557 году её разрушили, однако вплоть до 1775 года подобные укрепления строились по одному и тому же типу - на речных островах.
Попытки подчинить казачество
В 1569 году образовывается новое литовско-польское государство - Речь Посполитая. Естественно, этот долгожданный союз как для Польши, так и для Литвы был очень важен, а вольные казаки на границах нового государства действовали вразрез с интересами Речи Посполитой. Конечно, подобные укрепления служили отличным щитом от татарских набегов, однако они были совершенно не контролированы и не считались с авторитетом короны. Таким образом, в 1572 году король Речи Посполитой издаёт универсал, которым регламентировал найм на службу короны 300 казаков. Они были записаны в список, реестр, что обусловило их название, - реестровые казаки. Подобные подразделения всегда находились в полной боевой готовности, чтобы максимально быстро отбивать набеги татар на границы Речи Посполитой, а также подавлять периодически возникающие восстания крестьян.
Казацкие восстания за религиозно-национальную независимость
С 1583 по 1657 год некоторые казацкие предводители поднимали восстания, дабы освободиться от влияния Речи Посполитой и других государств, которые пытались подчинить земли ещё не сформировавшейся Украины.
Наиболее сильная тяга к независимости начала проявляться среди казацкого сословия после 1620 года, когда гетман Сагайдачный вместе со всем запорожским войском вступил в Киевское братство. Подобное действие ознаменовало сплочённость казацких традиций с православной верой.
С этого момента битвы казаков несли не только освободительный, но ещё и религиозный характер. Возрастающее напряжение между казацтвом и Польшей привело к знаменитой национально-освободительной войне 1648 - 1654 годов, которую возглавил Богдан Хмельницкий. Помимо этого, следует выделить не менее значительные восстания, а именно: восстание Наливайко, Косинского, Сулимы, Павлюка и др.
Расказачивание во времена Российской Империи
После неудачной национально-освободительной войны в XVII веке, а также начавшейся смуты военная мощь казаков была существенно подорвана. К тому же казаки потеряли поддержку со стороны Российской Империи после перехода на сторону Швеции в битве под Полтавой, в которой армию казаков возглавил
Вследствие данной череды исторических событий в XVIII веке начинается динамический процесс расказачивания, который достиг своего пика во времена императрицы Екатерины II. В 1775 году была ликвидирована Запорожская Сечь. Однако казакам был предоставлен выбор: идти своей дорогой (жить обычной крестьянской жизнью) или же вступить в гусарские, чем многие и воспользовались. Тем не менее оставалась существенная часть казацкого войска (около 12 000 человек), которая не принимала предложение Российской Империи. Чтобы обеспечить былую сохранность границ, а также каким-либо образом узаконить «казацкие остатки», по инициативе Александра Суворова было создано Черноморское казачье войско в 1790 году.
Кубанские казаки
Кубанское казачество, или же русские казаки, появилось в 1860 году. Оно было сформировано из нескольких военных казацких формирований, существовавших на тот момент. После нескольких периодов расказачивания эти военные формирования стали профессиональной частью вооружённых сил Российской Империи.
Базировались казаки Кубани в районе Северного Кавказа (территория современного Краснодарского края). Основой кубанского казачества стало Черноморское казачье войско и Кавказское казачье войско, которое было упразднено вследствие окончания кавказской войны. Это военное формирование было создано как пограничные силы для контроля ситуации на Кавказе.
Война на этой территории была окончена, но стабильность постоянно находилась под угрозой. Русские казаки стали отличным буфером между Кавказом и Российской Империей. Помимо того, представители этого войска были задействованы во времена Великой Отечественной войны. На сегодняшний день быт казаков Кубани, их традиции и культура сохранились благодаря сформированному Кубанскому войсковому казачьему обществу.
Донские казаки
Донское казачество является наиболее древней казацкой культурой, которая возникла параллельно с запорожским казачеством в середине XV века. Донские казаки располагались на территории Ростовской, Волгоградской, Луганской и Донецкой областей. Название войска исторически связано с рекой Дон. Основное отличие донского казачества от других казацких формирований в том, что оно развивалось не просто как военное подразделение, а как этнос, имеющий собственные культурные особенности.
Донские казаки активно сотрудничали с запорожскими во многих битвах. Во время Октябрьской революции донское войско основало своё собственное государство, но централизация на его территории «Белого движения» привела к разгрому и последующим репрессиям. Отсюда следует, что донской казак - это человек, который принадлежит к особому социальному формированию, основанному на этническом факторе. Культура донских казаков сохранилась и в наше время. На территории современной Российской Федерации проживает около 140 тысяч человек, которые записывают свою национальность как «казак».
Роль казачества в мировой культуре
На сегодняшний день история, быт казаков, их военные традиции и культура активно изучаются учёными всего мира. Бесспорно, казаки являются не просто военными формированиями, а отдельным этносом, который несколько веков подряд строил свою особую культуру. Современные историки работают над воссозданием мельчайших фрагментов истории казачества, дабы увековечить память этого великого источника особенной восточноевропейской культуры.
Последнее время часто можно услышать мнение, что казаки – это самостоятельный этнос,. Некоторые и вовсе считают казаков неславянским народом. Другие говорят, что это - выдумки, называя казаков не более чем русскими переселенцами.
Отдельно от русских
Существует множество версий происхождения казаков: часть исследователей их корни возводит к восточным славянам, другая – к скифам, третья – к хазарам. Главный посыл этих гипотез таков: казаки – отдельный, уникальный этнос.
В националистических кругах казачества очень часто можно услышать противопоставление казаков русским. Атаман Войска Донского Петр Краснов в период Великой Отечественной войны заявлял: «Казаки! Помните, вы не русские, вы - казаки, самостоятельный народ». Одной из отличительных черт казаков от русских назывался рабский характер последних.
Идеи казачьего сепаратизма набрали популярность после падения в России монархии, в определенных кругах они остаются востребованными и сегодня. Намерение создать независимую от Москвы жизнь объясняется враждебностью русских к казакам и желанием эксплуатировать этот вольный народ.
«Казачество стало пребывать в атмосфере рабства, деспотии; казачье сознание начало ослабевать, сила его сопротивляемости стала уменьшаться, а под влиянием искусственной русской истории некогда прекрасный образ свободолюбивого и вольного казака стал тускнеть», – писалось в 1931 году в издаваемом в Праге журнале «Вольное казачество».
Отвергнув «русскую историю» казаки начали создавать свою. Основываясь на документах, они стали доказывать, что казаки - особое славянское племя, отдельный народный организм, имеющий такое же право считать себя особым славянским народом, как русские и украинцы.
1 ноября 2012 года в станице Старочеркасская Ростовской области появилась «казачья инициатива», в которой излагалось требование «вернуть в перечень народов, национальностей и этнических наименований РФ национальность «казак», удаленную в XIX веке при переводе государственным решением казаков из народов в сословие». Попробуем разобраться, насколько это возможно.
Тюрки или славяне?
Сам термин «казак» в источниках фиксируется давно. Впервые наименование «казак» (в значении «стража») встречается в словаре половецкого языка Codex Cumanicus (начало XIV века). В русских летописях можно встретить прозвище от основы «козак», к примеру, в одной из Псковских летописей под 1406 годом упоминается посадник Юрий Козачкович.
Есть термин «казак» и в польских источниках. Так, в хронике 1493 года говориться, что черкасский воевода Богдан Федорович Глинский по прозвищу Мамай, сформировав в Черкассах пограничные казачьи отряды, захватил турецкую крепость Очаков.
Согласно большинству версий казак – это «вольный, независимый человек, искатель приключений, бродяга». К примеру, в Толковом словаре Даля под казаком понимается «войсковой обыватель, поселённый воин».
Сегодня популярность получила гипотеза, согласно которой слово «казак» имеет тюркское происхождение. По мнению лингвиста-тюрколога Рифката Ахметьянова, термин «казак» происходит от формы «казгак» – в первоначальном значении «лошадь, отбивающаяся от табуна во время тебенёвки».
Немецкий историк Гюнтер Штекль указывал на то, что «первые русские казаки были крестившиеся и обрусевшие татарские казаки, поскольку до конца XV века все казаки, которые обитали как в степях, так и в славянских землях, могли быть только татары».
Выдающийся российский историк Сергей Соловьев смотрел на этот вопрос шире, отмечая, что казаками на Руси независимо от их языка, веры и происхождения называли людей вольных, не связанных никакими обязательствами, готовых к работам по найму и свободно перемещавшихся с места на место.
Ситуация проясняется
В 2009 году историками Верой Кашибадзе и Ольгой Насоновой на Дону были проведены антропологические исследования, которые должны были пролить свет на дискуссионный вопрос о происхождении казаков. Ученые пришли к выводу, что «антропологическая история донских казаков подразумевает процессы миграции из юго-восточных зон Центральной России и незначительное включение южных и восточных элементов в возрастающей к югу пропорции».
Данные исследования в целом совпадают со взглядами известного советского антрополога Виктора Бунака, который считал, что казачество является населением колонизационного типа, сложившимся сравнительно недавно и до известной степени искусственно образовавшимся, претерпевшим очевидные процессы смешения между русскими – выходцами из разных областей и районов России.
Свою лепту в исследования казачества внесли и генетики Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Медико-генетический научный центр». Ученые воспользовались методом определения отцовства и сравнили ДНК донских казаков с ДНК народностей, которые по историческим данным имели или могли иметь отношение к их происхождению.
Сбор материала проходил в исконно казачьих станицах и хуторах. Был изучен 131 мужчина, причем, пробы ДНК забирались у людей, не имеющих близкого родства, предки которых до третьего поколения происходили из обследуемого региона и принадлежали к донскому казачеству.
Анализ показал высокий уровень генетического сходства донских казаков и населения южных областей России. Несколько меньше общих черт у казаков с жителями Центральной России. В то же время генофонд казаков имеет отдаленное сходство с генофондом степных тюркоязычных популяций. А вот связей с исконными жителями Кавказа обнаружено не было.
Суть изложенных выше исследований можно свести к следующему: казаки плотью и кровью являются частью русского народа, и, несмотря на ряд морфологических особенностей, за период своего обособленного существования они не сумели превратиться в отдельный от русских этнос.
Локальная победа
В 2010 году в Волгограде произошло любопытное событие. Министерство юстиции Волгоградской области подало заявление в областной суд о ликвидации региональной национально-культурной автономии казаков Волгоградской области. Мотивация министерства была такая: казаки - это не этнос, а потомки беглых холопов и крестьян. Областной суд постановил: в удовлетворении требования управления Министерства юстиции отказать.
Однако от дальнейших судебных передряг волгоградских казаков это не избавило. В конце концов была назначена этнологическая экспертиза, которую проводил этнолог Валерий Степанов. Перед экспертом был поставлен ряд вопросов, в том числе относятся ли казаки к этнической общности, допустимо ли употребление в отношении казаков термина «национальное меньшинство». На все вопросы эксперт ответил утвердительно.
Нужно отметить, что все вопросы были поставлены осторожно и даже утвердительный ответ на них сложно трактовать, как признание казаков отдельным народом. А что касается решения суда, то оно, в сущности, было продиктовано тем, чтобы не допустить дискриминации – ограничения или в данном случае лишения прав определенных категорий граждан на самоопределение.
Признать или нет
Этот прецедент показывает, что если признание казаков отдельным этносом нельзя обосновать научным путем, то эту проблему можно попытаться решить законодательно. Однако здесь не все так просто.
Согласно статье 2 Закона РСФСР от 26 апреля 1991 года «О реабилитации репрессированных народов» казачество отнесено к иным исторически сложившимся культурно-этническим общностям людей. Здесь казаки названы не этносом, а именно общностью.
А вот выдержка из Указа президента Российской Федерации от 1992 года, комментирующего упомянутую статью: «Установить, что граждане, относящие себя к прямым потомкам казаков и выразившие желание совместно восстанавливать и развивать формы хозяйствования, культуры, быта и участвовать в несении государственной службы, а также граждане, в установленном порядке добровольно вступившие в казаки, могут объединяться в казачьи общества и создавать их».
Получается, чтобы считаться казаком и входить в казачьи сообщества, достаточно в добровольном порядке вступить в казачество. В таком случае слово «казак» теряет всякий этнологический смысл.
Директор Департамента государственной политики в сфере межнациональных отношений Министерства регионального развития РФ Александр Журавский отмечает, что не только действующее законодательство на федеральном уровне, но и международное законодательство не имеет четких определений, что собой представляют и чем между собой отличаются понятия: «народ», «нация», «национальное меньшинство», «этническая группа», «этническая общность».
Учитывая, какое количество спекулятивных теорий сложилось вокруг казачества, законодательно вопрос об этнической принадлежности казаков оформить не представляется возможным.
Многочисленные опросы представителей казачества, в том числе донского, кубанского, уральского, показали, что большинство из них считают себя русскими. Это дополнительный аргумент в пользу результатов антропологических и генетических исследований. Сегодня многие ученые придерживаются такого мнения, что если и можно говорить о казаках в терминах этнологии, то лишь как об субэтносе русского народа.
Почему казачество противопоставляло себя великороссам.
Рубеж конца XX - начала XXI века ознаменовался напряженными поисками казачеством своего собственного, утраченного в горниле революции и «мясорубке» Советов, подлинно казацкого пути. Что есть казак? Кто он - социальный служащий (воин, опричник, пограничник и т. п.) или же казак это прежде всего казак, то есть полноправный, а потому национальнообязанный представитель самобытного казацкого племени?
Вся история России сделана странным народом?
«Фактор этничности казачества» - так для краткости назовем означенную выше проблему - на протяжении всей истории России вызывал непримиримые идеологические столкновения российских интеллектуалов, генетически не имеющих никакого отношения к казачеству.
Наш обзор фактора этничности казачества следует начать с упоминания о научном труде известного историка, научная репутация которого в смысле апологетики казацкой самостийности абсолютно беспорочна, ибо он глубоко, последовательно и по-своему ярко не любил казачества.
Николай Иванович Ульянов, известный историк Русского Зарубежья, создал подлинно антиказацкий шедевр - основательный историографический опус «Происхождение украинского сепаратизма». В этом предельно идеологизированном труде есть немало размышлений о «хищной природе казачества», обильных цитат из польских источников, сравнивающих казаков с «дикими зверями». С особым сладострастием Н. И. Ульянов цитирует путевые впечатления некоего московского попа Лукьянова о землях казаков: «Вал земляной, по виду не крепок добре, да сидельцами крепок, а люди в нем что звери;... страшны зело, черны, что арапы и лихи, что собаки: из рук рвут. Они на нас стоя дивятся, а мы им и втрое, что таких уродов мы отроду не видали. У нас на Москве и в Петровском кружале не скоро сыщешь такого хочь одного».
Таковым описанием поп Лукьянов «наградил» казацкий городок Хвастов - атаманскую ставку прославленного казацкого вождя Семена Палея. Логично домыслить (хотя этого напрямую и нет в тексте Н. И. Ульянова) - уж коль скоро в Хвастове у самого Палея все казаки сплошь «звери и уроды», то что же говорить о более заурядных, так сказать, более близких народу представителях казацких станиц?
Мнение Н. И. Ульянова и попа Лукьянова можно было бы подкрепить еще десятком подобного же сорта цитат из эпистолярного наследия российских интеллектуалов как дореволюционного, так и советского периода истории России (достаточно вспомнить, например, в каком стиле высказывались Лев Троцкий и Владимир Ульянов-Ленин, клеймившие казаков как «зоологическую среду»). Это один полюс мнений.
Другой полюс представлял, например, русский генералиссимус Александр Васильевич Суворов, восторженные суждения которого о казаках общеизвестны.
Именно Суворов вместе с князем Потемкиным сумели убедить Екатерину II прекратить в отношении запорожских казаков политику «тихого геноцида», переселив оставшихся после разгрома Запорожской и Новой Сечи запорожцев на Кубань. Так на Кубани возникло сорок казацких станиц, из которых 38 получили традиционные наименования куреней Запорожской Сечи.
«Казакофилом» был, бесспорно, Лев Николаевич Толстой. Этот выдающийся писатель, идеолог и философ неоднократно высказывал мысль о том, что Россия как государство - в неоплатном долгу перед казаками.
Приведу лишь наиболее известное из высказываний Льва Толстого: «...Вся история России сделана казаками. Недаром нас зовут европейцы казаками. Народ (очевидно, что имеется ввиду русский народ. - Н. Л.) казаками желает быть. Голицын при Софии (канцлер Голицын при правлении царицы Софьи Романовой. - Н. Л.) ходил в Крым - осрамился, а от Палея (тот самый казачий атаман Семен Палий из Хвастова. - Н. Л.) просили пардона крымцы, и Азов взяли всего 4000 казаков и удержали, - тот самый Азов, который с таким трудом взял Петр и
потерял...»
Позитивная или отрицательная оценка казачества тем или иным русским интеллектуалом, по-видимому, зависела от того, насколько позитивно или отрицательно оценивал этот интеллектуал собственно русскую жизнь во внутренних областях страны.
Показательна в этом смысле психологическая реакция на пребывание в среде казачества известного путешественника по Дальнему Востоку Михаила Ивановича Венюкова, уроженца мелкопоместной дворянской семьи из села Никитского Рязанской области. В своей работе «Описание реки Уссури и земель к востоку от нее до моря» М. И. Венюков пишет: «...Во все время моего путешествия по Сибири и Амурскому краю я сознательно пытался уклониться от постоя или даже ночевки в домах здешних казаков, предпочитая всякий раз постоялые дворы, казенные учреждения или, по необходимости, избы русских переселенцев. Пусть в казачьих домах и богаче, и чище, но мне всегда была невыносима эта внутренняя атмосфера, царящая в семьях казаков - странная, тяжелая смесь казармы и монастыря. Внутренняя недоброжелательность, которую испытывает всякий казак к русскому чиновнику и офицеру, вообще к русскому европейцу, почти нескрываемая, тяжелая и язвительная, была для меня невыносима, особенно при более-менее тесном общении с этим странным народом».
Примечательно, что эти строки о «тяжелом и странном» народе писал весьма дотошный и объективный исследователь, который совершил свое путешествие по Уссури в окружении тринадцати казаков и только одного «русского европейца» - унтер-офицера Карманова.
В революционных событиях 1917-1918 годов в казацких воинских формированиях не произошло ни одного случая бессудной расправы рядовых казаков с казацким офицером. В русских же полках в эти годы подобные инциденты исчислялись десятками, если не сотнями. На русском флоте, где казаков вообще не было, офицеров расстреливали, топили, подымали на штыки еще в бóльших масштабах, чем в сухопутной армии.
В свое время замечательный этнолог Лев Николаевич Гумилев ввел в научный оборот понятие этнической комплиментарности (две категории: положительная и отрицательная), которая определялась исследователем как ощущение подсознательной взаимной симпатии (или антипатии) этнических индивидуумов, определяющее деление на «своих» и «чужих».
Если воспользоваться предложенным Л. Н. Гумилевым научным инструментарием, то окажется, что М. И. Венюков (а также другие «русские европейцы») и амурские казаки - суть два различных, причем взаимно отрицательно комплиментарные («чужие») друг другу этносы. Но почему же тогда положительно комплиментарны казачеству, абсолютно «свои» для него такие бесспорно этнически чистые русские как А. В. Суворов, Л. Н. Толстой, А. И. Солженицын?
Причиной столь полярно различных оценок казачества со стороны русских интеллектуалов, вызывавшей в равной степени как восхищение и желание быть с казаками у одних (вспомним, например, первую повесть Толстого «Казаки»), так и искреннее неприятие, отторжение, даже антагонизм у других, стала, как мне представляется, полноценно сформировавшаяся уже к исходу XVI века этничность казаков.
В отличие от казачества, национальное становление собственно великорусских людей, насильственно остановленное, надломленное и во многом исковерканное так называемыми реформами патриарха Никона, а затем пароксизмальной деятельностью Петра I, не могло дать русской интеллигенции единой ментально-идеологической платформы для оценки того или иного общественного или национального явления.
На фоне внутренней ментально-идеологической разобщенности русских казаки поражали всех сторонних наблюдателей (причем как доброжелательных, так и враждебных) прочно укорененным в национальном менталитете собственно казацким мировосприятием, завершенным, полноценно сформированным стереотипом поведения, признаваемым всеми казаками как национальный идеал, отсутствием каких-либо внутренних метаний в пользу смены своей этнополитической идентичности. Как представляется, именно эти цельность, самоценность и непоколебимость казацкого менталитета, завидная монолитность казацкой общественной среды как раз и порождали ту резкую полярность при оценке казачества внешними, в первую очередь русскими наблюдателями.
С точки зрения соответствия теории этничности по ее классической версии в интерпретации Ю. А. Бромлея, казацкое общество в России на рубеже XIX-XX веков обладало всеми признаками, особенностями и только ему присущими социальными свойствами, которые со всей очевидностью свидетельствовали о полноценной, завершенной в своем формировании этничности казаков.
«О, Сечь! Ты верного казачества колыбель!»
В нашем размышлении о «факторе этничности казаков» мы сразу оттолкнулись от среднего периода истории казачества. А как же период древней истории? Может быть там мы найдем неопровержимые доказательства, что казаки представляют собой некую органичную, хотя и весьма своеобычную ветвь русского или украинского народов?
Увы, таких доказательств нет. Вернее доказательства есть, но сугубо противоположные по знаку: в древних и средневековых источниках Евразии есть много сообщений, которые однозначно могут трактоваться как четкие указания на постепенно формирующуюся самобытную этничность казачества, начиная с XIII века. В известном, и на сегодняшний день, пожалуй, самом обстоятельном труде Е. П. Савельева «Древняя история казачества» подробно проанализирована фактура и достоверность абсолютного большинства древних и средневековых источников о процессе формирования казачьего этносоциума.
Предваряя свое, еще раз подчеркиваю, - весьма авторитетное с точки зрения научной аргументации исследование, - Е. П. Савельев пишет: «Казаки прежних веков, как это ни странно звучит для историков, не считали себя русскими, то есть великороссами или москвичами; в свою очередь и жители московских областей, да и само правительство смотрели на казаков, как на особую народность, хотя и родственную им по вере и языку. Вот почему сношения верховного правительства России с казаками в XVI и XVII веках происходили чрез Посольский Приказ, то есть по современному - чрез Министерство иностранных дел, чрез которое вообще сносятся с другими государствами. Казацких послов или, как их тогда называли, „станицы“ в Москве принимали с такою же пышностью и торжественностью, как и иностранные посольства...»
В качестве общего контекста всех более-менее древних источников можно привести, например, сведения «Гребенской летописи», составленной в Москве в 1471 году. Здесь говорится следующее: «...Там, в верховьях Дона, народ христианский воинского чина зовомии казаци, в радости сретающе (встречающие. - Н. Л.) его (великого князя Дмитрия Донского. - Н. Л.) со святыми иконами и со кресты поздравляюще ему о избавлении своем от супостатов и, приносящее ему дары от своих сокровищ...»
Не только в большинстве, а, пожалуй, и во всех без исключения источниках по истории Руси-России XIV-XVII веков мы не найдем упоминаний казаков в контексте «русскости»; даже отмечая, что «казаци» - народ христианский и православный, русские источники тем не менее никогда не отождествляют их с собственно великорусским, московским людом. Описывая деяния казаков, русский исторический хронограф в десятках деталей находит возможность подчеркнуть наличие принципиальных различий в природе коренной русскости, вернее, великорусскости и казачества.
Первый отечественный энциклопедист В. Н. Татищев, обладавший, в отличие от всех прочих историографов, уникальным собранием древнейших русских манускриптов, погибших затем в пожаре Москвы в 1812 году, уверенно выводил родословную донских казаков от запорожцев, которые во главе с гетманом Дмитрием Вишневецким сражались вместе с войсками Ивана Грозного за Астрахань. Татищев допускал вместе с тем, что еще одним компонентом при формировании первичного этносоциального массива донского казачества выступали, возможно, так называемые мещерские казаки, то есть принявшие православие тюркоязычные мангыты («татары»), которых Иван Грозный перевел на Дон. Важно подчеркнуть, что с этногенетической концепцией В. Н. Татищева в целом был солидарен бесспорно крупнейший историк XIX века по проблеме казачества В. Д. Сухоруков.
Таким образом, становится понятным, что по крайней мере донские казаки - альфа и омега российского казачества - как прямые потомки генетического альянса запорожцев и мещерских татар имели, в силу этого факта, весьма мало общих генетических корней с великорусским этносом.
Столь же незначительна была, по-видимому, генетическая связь самих запорожцев с собственно украинским (или как писали до 1917 года - малорусским) народом. Упоминавшийся уже последовательный борец с казацкой идеей Н. И. Ульянов размышлял по этому поводу так:
«Здесь (в Запорожской Сечи. - Н. Л.) существовали свои вековечные традиции, нравы и свой взгляд на мир. Попадавший сюда человек переваривался и перетапливался, как в котле, из малоросса становился казаком, менял этнографию, менял душу. Фигура запорожца не тождественна с типом коренного малороссиянина (то есть украинца. - Н. Л.), они представляют два разных мира. Один - оседлый, земледельческий, с культурой, бытом, навыками и традициями, унаследованными от киевских времен. Другой - гулящий, нетрудовой, ведущий разбойную жизнь, выработавший совершенно иной темперамент и характер под влиянием образа жизни и смешения со степными выходцами. Казачество порождено не южнорусской культурой, а стихией враждебной, пребывавшей столетиями в состоянии войны с нею».
Можно было бы поспорить с автором этих строк о степени взаимовлияния казачества и носителей южнорусской культуры, однако им бесспорно точно отмечен факт весьма малой генетической связи запорожцев с окружающей, генетически весьма далекой от казаков, украинской средой. Это указание тем более важно, что именно родовые запорожцы, переселившиеся под водительством атаманов Захара Чепеги и Антона Головатого на Кубань, стали этнической основой как для кубанского, так и для терского казачества.
Механизм довольно быстрого этнического растворения украинских выходцев в казачьей среде лаконично, но достоверно описан все тем же Н. И. Ульяновым.
«В Запорожье, как и в самой Речи Посполитой, хлопов (украинских крестьян. - Н. Л.) презрительно называли „чернью“. Это те, кто убежав от панского ярма, не в силах оказались преодолеть своей хлеборобной мужицкой природы и усвоить казачьи замашки, казачью мораль и психологию. Им не отказывали в убежище, но с ними никогда не сливались; запорожцы знали случайность их появления на Низу и сомнительные казачьи качества. Лишь небольшая часть хлопов, пройдя степную школу, бесповоротно меняла крестьянскую долю на профессию лихого добытчика. В большинстве же своем, хлопский элемент распылялся: кто погибал, кто шел работниками на хутора к реестровым...».
Итак, мы можем признать, вслед за В. Н. Татищевым, В. Д. Сухоруковым, Е. П. Савельевым, Н. И. Ульяновым и другими крупными историками России и Украины, что казацкое сообщество издревле формировалось как бы из самого себя, путем постепенного прочного слияния небольших частей разнородных этнических элементов, включая великорусов, украинцев, представителей некоторых тюркских народностей, которые постепенно и разрозненно, в разные исторические периоды наслаивались на некий весьма мощный в генетическом плане, издревле сформировавшийся в междуречье Днепра и Дона этнический стержень.
Казаки произошли от казаков
Отношение казаков начала ХХ века к вопросу о своем происхождении с гениальной лаконичностью описано Михаилом Шолоховым в «Тихом Доне». Поистине хрестоматийна даже для современного казачества сцена, где на реплику комиссара Штокмана о том, что казаки, дескать, от русских произошли, - казак пренебрежительно, даже с вызовом бросает: «Казаки произошли от казаков!». Этот гордый девиз всего казачества - от запорожского войска до семиреченского - сохранился незыблемым доныне. Только эта фундаментальная платформа казацкого мироощущения обеспечила физическое выживание казацкого этнического сообщества, несмотря на многие десятилетия большевистских гонений.
Свою этническую отделенность, в хорошем смысле - самостийность от кого бы то ни было казачество остро чувствовало во все времена. В отношении великорусов это чувство самостийности диктовалось отнюдь не желанием противопоставить себя русскому народу как некий недостижимый для последнего образец. Со времен борьбы с польским шляхетством казак был чужд этнического высокомерия, и его отношение к русским людям в целом всегда было благожелательным и уважительным. Однако чувство самостийности все же всегда было и определялось только одним: желанием сохранить свой самобытный казацкий остров в безбрежном великорусском море, которое неудержимо накатывалось с севера на земли казацкого народа.
В недавнее время двумя российскими издательствами был переиздан любопытный сборник материалов-размышлений по проблемам казачества, впервые вышедший в свет в 1928 году в Париже по инициативе атамана А. П. Богаевского. В этом сборнике есть ценные наблюдения по этничности казачества, причем сделанные как самими казаками, так и близко знающими этот народ инонациональными наблюдателями.
«У казаков было, да и есть еще, выраженное сознание своего единства, того, что они, и только они, составляют войско Донское, войско Кубанское, войско Уральское и другие казачьи войска... Мы совершенно естественно противопоставляли себя - казаков - русским; впрочем, не казачество - России. Мы часто говорили о каком-либо чиновнике, присланном из Петербурга: "Он ничего не понимает в нашей жизни, он не знает наших нужд, он - русский". Или о казаке, женившемся на службе, мы говорили: "Он женат на русской"». (И. Н. Ефремов, донской казак)
«Я знаю, что в глазах простого народа воин идеальный, воин по преимуществу мыслим всегда как казак. Так было в глазах как великороссов, так и малороссов. Немецкое влияние на строй и народные понятия всего менее отразились на нравах казачества. В начале еще ХХ века, когда я спрашивал одного юнкера Константиновского училища, участвуют ли юнкера-казаки в их ночных похождениях, он отвечал: "Не без того, но казаки никогда не хвалятся друг перед другом своим распутством и никогда не кощунствуют"». (Митрополит Антоний [Храповицкий], русский)
«Нам, русским, нечего распространяться о казачьих доблестях. Мы знаем историческую колонизационную и окраинно-оборонительную миссию казачества, его навыки к самоуправлению и воинские заслуги на протяжении многих веков. Многие из нас, жителей северной и центральной части России, ближе познакомились с укладом казачьей жизни, найдя вместе с белым движением убежище в казачьих областях юго-востока России. В эмиграции мы оценили солидарность и спаянность казаков, выгодно отличающих их от общерусской "людской пыли"». (Князь П. Д. Долгоруков, русский)
« всегда едино, цельно в разрешении и понимании своих внутренних казачьих вопросов. Во мнениях же, взглядах, отношениях к вопросу внешнему для него - русскому, казачья интеллигенция разделяется, распыляется, забыв о главном, единственно незыблемом - об интересах своего народа, народа казачьего. У русской интеллигенции здесь, за рубежом, и у советской власти там, в СССР, получилась удивительная согласованность в устремлениях внедрить в сознание казачества (у первой - в эмиграции, у второй - в родных наших краях) убеждение, что казаки являются русским (великорусским) народом, а "казак" и "крестьянин" - тождественные понятия. Заботы советской власти о подобном "воспитании" казачества вполне понятны: они преследуют практические цели: затемнением национального самосознания у казачества, внедрением психологии великоросса ослабить сопротивление советскому строительству. Однако казаки никогда себя не осознавали, не ощущали и не считали великороссами (русскими), - считали русскими, но исключительно в государственно-политическом смысле (как подданные Русского государства)». (И. Ф. Быкадоров, донской казак)
Казачество сознавало себя как отдельный, не сводимый к статусу субэтноса русских, самобытный народ и в чисто политическом плане: социополитические интересы казачества осознавались (и, при возможности, отстаивались) казацкой интеллигенцией именно как этнические (национальные) интересы, а не как интересы некоего умозрительного военно-служилого сословия.
Как стало известно, 9 мая кубанские казаки пройдут парадным строем по Красной площади (впервые после самого первого парада Победы в июне 1945 года).Нельзя не отметить: казачество играет всё более заметную роль в общественной жизни страны. Когда заходит разговор о казаках, всем понятно, о ком речь. Но объяснить, что такое казачество, не так-то просто. Споры о том, народ это или сословие, не утихают по сей день. Разные учёные – историки, этнологи, антропологи – придерживаются разных мнений. Мы решили выяснить, что думают об этом сами казаки.
«Моё глубокое убеждение заключается в том, что казаки – четвёртая ветвь русского народа вместе с великороссами, малороссами и белорусами. В Российской империи из нас пытались сделать сословие, но мы, безусловно, народ – со своей историей, своим говором, своими традициями. Причём традиции у всех казаков сильно похожи, будь то кубанские казаки, терские, запорожские, оренбургские или другие», - говорит атаман Кавказской казачьей линии Юрий Чуреков .
Он подчёркивает: не всегда казачьи земли входили в состав России. Во времена Ивана Грозного казаки (донцы, запорожцы, кубанцы, терцы) совершали набеги на Османскую империю, причём иногда целыми флотилиями – по 200 чаек (челнов). Освобождали пленных славян. Брали дань с турецких купцов. Естественно, турецкому султану всё это не нравилось. Он написал Ивану Грозному письмо: мол, народ, называющий себя казаками, плохо себя ведёт – примите меры. Грозный ответил примерно так: данный народ в составе России не находится, так что сами принимайте меры, какие считаете нужными . Турки попробовали принять меры – в итоге получили осаду и взятие Азова казаками.
В результате включения казачьих территорий в состав России казаки лишались части своих свобод, в результате чего вспыхивали восстания. При желании их можно рассматривать как войны между Россией и казачеством. «Единственной значительной войной казаков с Россией мы считаем поход Степана Разина. Он хотел установить атаманскую власть и казачьи порядке по всей стране, - говорит атаман. – К восстанию Пугачёва мы относимся иначе: это были бандиты, сброд».
К началу XIX века казаки служили для царской власти надёжным, стерегли государственные и внутренние этнические границы. За эту государеву службу им полагалась социальная автономия, обширные плодородные земли, освобождение от налогов. Не удивительно, что в Гражданскую войну казачьи области стали главной опорой Белого движения. Это дорогого стоило. Сколько казаков погибло в ходе большевистской политики расказачивания – не скажет никто. Современное Кубанское казачье войско ведёт счёт погибших на миллионы .
В 1992 году появился указ президента РФ Бориса Ельцина «О мерах по реализации Закона Российской Федерации „О реабилитации репрессированных народов“ в отношении казачества». Президент постановил: «В целях восстановления исторической справедливости в отношении казачества, его реабилитации как исторически сложившейся культурно-этнической общности… осудить проводившуюся партийно-государственную политику репрессий, произвола и беззакония в отношении казачества и его отдельных представителей».
Во время парада суверенитетов в начале 90-х годов были самопровозглашены несколько казачьих республик, которые образовали Союз Казачьих Республик Юга России со столицей в Новочеркасске. Но дальше заявлений дело не пошло. «Так забавлялись лишь немногие из казаков, - говорит атаман Кавказской казачьей линии Ю. Чуреков. – Проект «независимой Казакии» – изобретение американских спецслужб. Они хотели подбить казачество на войну против России, но не вышло: казаки разобрались, что к чему. Возрождение казачьего народа не должно вступать в противоречие с целостностью России».
Напоследок атаман отмечает: «В слове «казаки» ударение надо ставить на третий слог, а не на второй, как делают многие. Ещё мы не любим, когда нас называют мужиками. Мужик – это крепостной, раб, а мы – люди вольные. Конечно, сейчас казачество не имеет дореволюционных полномочий и нередко представляет собой просто ряженых людей. Возможно, в будущем ситуация изменится».
